Дмитриева М.Р.
РЕЛЕВАНТНОСТЬ ПРИМЕНЕНИЯ КОНСЕНСУАЛЬНЫХ МЕТОДОВ РАЗРЕШЕНИЯ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ КОНФЛИКТОВ *
Аннотация:
в работе выделено два вида уголовно-правовых конфликтов, проанализирована практика осуществления согласительных процедур в уголовном процессе в контексте каждого из видов, сделан вывод о наличии необходимости закрепления отдельного механизма разрешения длящихся уголовно-правовых конфликтов.
Ключевые слова:
примирение, согласительные процедуры, уголовно-правовые конфликты, восстановительное правосудие
Уголовно-правовая юстиция в свете правовых систем и отраслей известна высокой степенью бескомпромиссности и твердостью принципов. Однако, даже не смотря на закрепление в статье 3 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее – УК) [2] такого как императива как неотвратимость ответственности, Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь (далее – УПК) [3] фиксирует положения, позволяющие в определенных законом случаях избежать осуждения и быть освобожденным от уголовной ответственности. Так, например, суд, прокурор или следователь с согласия прокурора может прекратить производство по уголовному делу в связи с деятельным раскаянием обвиняемого на основании п. 3 ч.1 статьи 30 УПК. Согласно указанной статье производство по уголовному делу может быть также прекращено в связи с применением мер административного взыскания, примирением с потерпевшим, передачей несовершеннолетнего под наблюдение родителей или лиц, их заменяющих и др. Возможность применения таких норм делает уголовно-отраслевую практику более гибкой, уступчивой и позволяет индивидуализировать подходы к достижению целей уголовной ответственности, поскольку рассматриваемые нормы предусмотрены для применения только на основании имеющейся информации об отсутствии необходимости назначения наказания лицу, совершившему преступление. На отсутствие такой необходимости, как правило, указывают такие факты, как положительная характеристика обвиняемого и отсутствие дискредитирующих данных, полученных из единого государственного банка данных о правонарушениях. Также для освобождения от уголовной ответственности соблюдению подлежат определенные условия, среди которых: соответствие совершенного преступления определенной категории, отсутствие возражения у обвиняемого, признание им своей вины, возмещение причиненного преступлением вреда и др. Вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что предусмотренная законодателем возможность освободить виновное лицо от уголовной ответственности является не нормативной «лазейкой» и правомерным способом избежать ответственности лицам, чьё уже сформировавшееся девиантное поведение может быть пресечено исключительно путем назначения соответствующего наказания, а альтернативным способом разрешения уголовно-правовых конфликтов и «вторым шансом» для лиц, впервые преступивших закон, в том числе, а рамках реализации программ восстановительного правосудия. Таким образом, практика освобождения виновных лиц от уголовной ответственности не является нарушением принципа неотвратимости ответственности, а опциональным вариантом трактовки этого основополагающего начала, так как, несмотря на то что лицо не осуждается судом на общих основаниях, в определенной степени подвергается ответственности в ходе производства по уголовному делу (возмещение вреда, в том числе материального в целях достижения перемирия с потерпевшим, возмещение процессуальных издержек и др.).Предметом рассмотрения данной научной работы является консенсуальный метод разрешения уголовного-правового конфликта и прекращение производства по уголовному делу с освобождением от уголовной ответственности в связи с примирением обвиняемого с потерпевшим, а именно нами будет проанализирована целесообразность применения исследуемой нормы (п. 4 ч.1 ст.30 УПК) при разрешении отдельных видов уголовно-правовых конфликтов. Стоит отметить, что существование и практическое применение указанной нормы как альтернативного способа разрешения уголовно-правовых конфликтов является уникальным проявлением диспозитивности в уголовном процессе. Казалось бы, наиболее яркой чертой, отличающей уголовный закон от остальных структур права, является неизменно присущая ему публичность, точно отражающаяся в строгом определении повелительных функций на стороне государственных органов. И, не смотря на существование изначально самоуправляемых институтов в уголовном процессе, например, производства по делам частного обвинения, проблески диспозитивности в делах публичного и частно-публичного обвинения являются действительно интересными модусами уголовного процесса. Таким явлением служит материальная диспозитивность, то есть способность распоряжаться предметом уголовного процесса, обвинением. Как было упомянуто выше, хоть и применение альтернативных методов разрешения уголовно-правовых конфликтов дает возможность персонализировать методы достижения целей уголовного наказания, в ряде случаев возможность прекратить производство по уголовному делу в связи с примирением сторон служит детерминирующим фактором совершения преступлений. В целях настоящей работы рассмотрим два вида уголовно-правовых конфликтов, определяющихся количеством конфронтационных эпизодов. Длящиеся уголовно-правовые конфликты – противостояние субъектов – участников конфликта, характеризующееся длительностью взаимодействия, «богатой историей» криминогенных стычек и, нередко, неоднократным вмешательством государственных органов. Субъектами таких конфликтов чаще всего выступают члены семьи, сожители, соседи, коллеги и знакомые, а причины конфронтаций отличаются разнообразием: супружеская ревность, личная неприязнь, одновременное желание обладать одним объектом, борьба за авторитет в коллективе и др. Главной отличительной особенностью длящихся уголовно-правовых конфликтов является склонность к эскалации – постепенному наращиванию масштабов коллизий и остроты протеканий конфликтных взаимодействий, результатом чего обычно является совершение минимум менее тяжкого преступления [1, с. 43]. Так, земной участок, принадлежащий гражданину А. находился по соседству с участком, принадлежащим гражданину Д. А и Д. также имели общий участок земли, находящийся между их личными зонами. Именно вопрос порядка использования данного участка, а также определении границ их территории лег в основу их длящегося конфликта. Стороны постоянно оказывали друг на друга давление и провоцировали конфликтные ситуации: перекатывали забор, срезали ветки деревьев, мешали друг другу в пользовании участком. Долгосрочная вражда и последующее накопление негативных эмоций привели к эскалации конфликта. Так, Д. избил А., причинив ему телесные повреждения, потребовавшие медицинского вмешательства. Анализируя данный вид противоречий в разрезе применения альтернативных способов разрешения уголовно-правовых конфликтов, можно сделать вывод о наличии некоторых коммуникационных барьеров между участниками. Наличие фактора уже установленного контакта между субъектами до вмешательства органов внутренних дел, казалось бы, предполагает упрощение возможных процедур переговоров и примирения. Однако, практический опыт производства по уголовным делам, возбужденным в результате длящегося уголовно-правового конфликта, показывает, что обстоятельство относительной близости субъектов конфликта, напротив, становится препятствием к применению консенсуальных способов разрешения уголовно-правового конфликта. Так, зачастую состояние острой конфронтации между участниками противоречия усиливается и набирает обороты уже в фазе возникновения уголовно-правовых отношений с привлечением в конфликт в качестве участника государство в лице уполномоченного органа внутренних дел. Во многих случаях привлечение противника к правовой ответственности является целью и поводом обращения субъектов в правоохранительные органы. В этой связи применение альтернативных методов разрешения уголовно-правового конфликта практически не представляется возможным. Так, бывшая супруга гражданина Д. и настоящая сожительница указанного гражданина, Л., на протяжении нескольких месяцев находились в состоянии открытого конфликта, выражавшегося в ведении личных переписок, содержащих взаимные оскорбления и угрозы, а также в запрете, установленном бывшей супругой Д., на посещение их общим ребенком места жительства гражданина Д. в связи с совместным проживанием гражданина Д. с Л. Так, бывшая супруга гражданина Д. была привлечена к административной ответственности за оскорбление Л. Уголовно-правовым результатом стало совершение бывшей супругой Д. преступления, предусмотренного ст. 203-1 УК, а именно, гражданкой был осуществлен незаконный сбор информации о частной жизни потерпевшей Л., которые осужденная распространила гражданину Д., а также на своей странице в социальной сети. В ходе производства по уголовному делу в отношении гражданки Д. обе стороны выражали категоричный отказ от примирения. Такое преступление, совершенное в результате длящегося конфликта, служит примером случая, при котором согласно уголовно-процессуальному законодательству может применяться консенсуальное разрешение конфликта, однако, такой способ разрешения не находит своего применения в связи с нежеланием потерпевшего примиряться с обвиняемым, а иногда и с четким желанием привлечь его к уголовной ответственности. Особым видом длящихся уголовно-правовых конфликтов является так называемое «криминогенное сожительство», отличающееся специфическим характером взаимоотношений субъектов. Участниками таких конфронтаций являются супруги, сожители или лица, взаимодействующие в рамках межполовых отношений. Как правило, взаимоотношения субъектов базируются на насильственном способе разрешения межличностных вопросов, сопряженном со злоупотреблением спиртных напитков. Обычно совершенные под влиянием эмоций противоправные деяния сожителей или супругов в отношении друг друга не влекут карательных воздействий на преступника, так как потерпевший, не желая привлечения своего сожителя к ответственности, решает не начинать уголовно-правовые отношения и отказывается от написания заявления либо из раза в раз примиряется с нарушителем. Такие повторяющиеся эпизоды и составляют наиболее яркий пример длящегося уголовно-правового конфликта. Вопрос о целесообразности применения консенсуальных методов разрешения таких конфликтов является открытым, так как прекращение конфронтации в таких случаях почти всегда является временным и не только не способствует предупреждению новых преступлений, а является содействием к совершению новых, так как постоянно убеждает преступника в безнаказанности. Так, гражданка С., совместно проживающая с гражданином К. на протяжении пяти лет, вступила в близкие отношения с коллегой К., с которым сожители периодически распивали спиртные напитки, о чем К. узнал. После чего между С. и К. началась ссора, которая переросла в длящийся уголовно-правовой конфликт. Так, сотрудники милиции, а также Следственного комитета не раз выезжали по вызову соседей по поводу криков из квартиры, где проживали сожители. На протяжении нескольких месяцев К. периодически причинял телесные повреждения С. разной степени тяжести, однако каждый случай вмешательства ОВД в конфликт сожителей приводил к примирению сторон. Так, К. узнал об ещё одной связи С. с другим мужчиной, что послужило эскалации данного конфликта, в результате чего К. нанес тяжкие телесные повреждения С., выразившиеся открытой черепно-мозговой травмой и повлекшие инвалидность С. Суд, учитывая личность обвиняемого, приговорил К. к лишению свободы. Следующий вид уголовно-правовых конфликтов называется ситуативным, так как начинается и развивается в рамках единичного эксцесса и предполагает полное отсутствие предпосылок к возникновению разногласий, чаще всего участники конфликта не знакомы друг другу. Случайные стычки между незнакомцами, как правило, происходят в общественных местах и нередко заканчиваются совершением преступления, в связи с чем приобретают уголовно-правовой характер. Часть таких конфликтных взаимодействий связана с желанием субъектов обладать одним объектом. Например, конфликты между водителями за преимущество проезда или парковочное место, покупателями за право покупки товара в единственном экземпляре или лицами, одновременно нашедших чужое утерянное имущество. Другая часть ситуативных уголовно-правовых конфликтов относится к безобъектным [1, с. 46]. Конфронтация между участниками таких конфликтов не связана с притязаниями на какой-либо объект. В таких случаях противостояние чаще всего имеет эмоциональную коннотацию либо связано с антиобщественным поведением стороны (сторон). Так, в большинстве случаев результатом большинства безобъектных ситуативных конфликтов становится совершение преступления, предусмотренного ст.339 УК. Типовые сюжеты указанных преступлений в большинстве случаев разворачиваются в увеселительных заведениях, местах проведения спортивных матчей, неблагополучных районах и т.д. Так, гражданин С., работавший охранником одного из баров на улице З., сделал замечание гражданам Б. и Х., находившихся в состоянии алкогольного опьянения вблизи бара, относительно их антиобщественного поведения, в результате чего произошла между С, Б. и Х. произошла словесная перепалка, закончившаяся дракой. Рассматривая ситуативные уголовно-правовые конфликты в контексте релевантности применения примирительных процедур при их разрешении, можно сделать вывод о том, что эта группа конфликтов более склонна к консенсуальному их разрешению нежели длящиеся конфликты. Это обусловлено отсутствием комплексности разногласий, предпосылок и причин неприязни между субъектами, т.е. конфликт, в основу которого положено одноразовое или вовсе безобъектное противоречие, представляется более доступным для мирного и согласованного разрешения на досудебных стадиях.Также нередки случаи, когда ситуативные конфликты порождают совершение преступлений, представляющих достаточную общественную опасность для того, чтобы исключить возможность применения альтернативных способов разрешения таких конфликтов. Однако и при судебном рассмотрении таких дел чаще отмечается лояльность потерпевшего в адрес обвиняемого. Таким образом, институт примирения несомненно является крайне удачной чертой белорусского уголовного процесса, однако, в некоторых случаях такая возможность лишь усугубляет положение. В этой связи нами рекомендуется предусмотреть специальный процессуальный механизм, который бы обеспечил эффективное производство по уголовным делам, основанным на длящихся уголовно-правовых конфликтах, поскольку, именно этот вид разногласий является проблемным для успешного разрешения дела.
Номер журнала Вестник науки №5 (74) том 1
Ссылка для цитирования:
Дмитриева М.Р. РЕЛЕВАНТНОСТЬ ПРИМЕНЕНИЯ КОНСЕНСУАЛЬНЫХ МЕТОДОВ РАЗРЕШЕНИЯ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ КОНФЛИКТОВ // Вестник науки №5 (74) том 1. С. 181 - 189. 2024 г. ISSN 2712-8849 // Электронный ресурс: https://www.вестник-науки.рф/article/14220 (дата обращения: 02.06.2024 г.)
Вестник науки СМИ ЭЛ № ФС 77 - 84401 © 2024. 16+